«Нектар вдохновения» Свами Крипалвананд

Избранные главы из книги Prerana Piyush
(The Nectar of Inspiration) by Swami Kripalu

Содержание:

• Преданность
• Человек медитирует только на своих привязанностях и антипатиях
• Бескорыстие
• Путь отречения
• Медитация начинается с очищения ума
• Распоряжение Садгуру бесспорно
• Радость и печаль
• Воображаемая боль: беспокойство
• Дегенерация

Преданность

Состояние преданности не возникает внезапно, на ровном месте. Оно имеет предшествующее состояние, известное как беспомощность или уныние. Состояние преданности медленно просыпается только после чувства подавленности.

Представьте себе на мгновение тонущего человека среди бескрайнего океана. Спасательного судна не видно, и берег не появляется из-за горизонта. Нет ни души в пределах слышимости, которая могла бы ответить на его отчаянные вопли горя. В таком мрачном положении, единственный выход для него — это продолжать плавать. Тем не менее, существует физический предел, за которым его руки и ноги отказываются двигаться дальше. Тогда одним махом возникает чувство полной беспомощности. Чувство, что дальше усилие невозможно, и что тень смерти становится все больше и больше.

На пути верующего истинная преданность также рождается только после опыта безутешного уныния. Преданный достигает несчастного и сбитого с толку настроения и теряет чувство направления и цели. В душераздирающем затруднении, он чувствует себя вынужденным глубоко обдумать мудрость писаний, изложенных его садгуру. Резкий стук его сердца внезапно обнаруживает светящийся свет тихого, маленького голоса совести. Вот как Божья благодать достигает его. Теперь он, не колеблясь, даже в блаженстве, находит себя в состоянии полной капитуляции. Он прекращает все физические и умственные усилия против естественного потока событий и позволяет его жизни оставаться на плаву при стихийно возникающих волнах обстоятельств.

Но даже полное принятие капитуляции не означает автоматически конец его невзгодам. Сама преданность становится новой фазой йоги, которая должна сохраняться годами, чтобы обеспечить постепенный и устойчивый прогресс в его чистоте. По-настоящему развитое чувство преданности не делает его безразличным или вялым. Внешне он также занят обычными делами, но внутри он посвятил их плоды воле Божьей. Его действия становятся спонтанными, самоотверженными подношениями Богу и тем самым не привязывают его к кармическим законам.

До тех пор, пока преданность не перерастет в состояние чистоты и совершенства, многие недостатки будут проникать время от времени. Они будут проявляться в виде ощущения сильной боли или возбуждения. Соответственно, состояние преданности все еще не завершено и не будет выполнено до тех пор, пока продолжают скользить попеременно чувства радости и печали. И вот когда такие чувства дуальности изгоняются из разума, который тем самым заякоряется в состоянии невозмутимости при любых обстоятельствах,  тогда состояние преданности, наконец, достигает своего апогея и полного триумфа.

Человек медитирует только на своих привязанностях и антипатиях

Во время медитации постоянно появляются различные мысли спонтанно, нежданно и негаданно. Как правило, одна мысль приносит другую, та в свою очередь приводит третью. В их постоянном приливе и отливе, эти мысли меняют свое направление так быстро и незаметно, что часто медитирующий даже не осознает что уже уведен с курса.

Если какое-то конкретное событие в прошлом оставило глубокое впечатление на ум, сейчас, во время медитации, многие мысли, относящиеся к этому событию, начинают вторгаться и овладевать умом, исключая вхождение любой свежей мысли в ментальный небосвод. Мысли о беспокойстве, страхе, ревности и другие негативные эмоции вызывают боль; а радость, любовь, успех и так далее – много блаженства. Естественная, нерегулируемая медитация  возможна только на привязанностях или глубоких отвращениях. Только после полного устранения своих пристрастий и антипатий возможно проявить качества самообладания, безразличия и уравновешенности. Это приводит к саморефлексии и медитации высочайшего качества. Это начало более глубокой фазы самадхи, называемой Нирбиджа самадхи.

Бескорыстие

По мере того как любовь садхака к Богу становится все более и более полной в результате непоколебимых духовных практик, он начинает подтверждать и укреплять свою однонаправленную преданность. В этом состоянии, чувственные влечения, которые отвлекают его преданность, производят лишь смутное впечатление на его ум.

Эти чувственные слабости, которые до его садханы на пути преданности особенно восхищали его ум, теперь не имеют смысла и могут даже показаться отвратительными. Таким образом, те самые прелести, которые раньше были настолько навязчивы, теперь становятся объектами отвращения или отталкивания. Это результат полной трансформации его мировоззрения. Когда кто-то внимательно изучает это состояние, он сразу же убеждается в том, что в его сознании произошли преобразования. Но такая крайняя трансформация тоже нежелательна, потому что любой вид отталкивания — это искажение и, следовательно, регрессия ума. Такая психическая регрессия может быть только помехой для его духовного прогресса. Можно не увидеть истинность вышеприведенного наблюдения только из-за неадекватного изучения его психических процессов.

Чрезвычайная привязанность к чувственным удовольствиям была предшествующим психическим состоянием садхака. А крайнее отвращение — следующая стадия, к которой он теперь перешел. Это последнее состояние превосходнее. И это правда, что слово «отвращение» означает умственное искажение. Однако, глядя на это с другой стороны, ясно, что это не искажение. Это чувство сильного отвращения возникло в сознании преданного в результате его духовной практики. Следовательно, это не может быть дегенеративным чувством. Более правильно его можно назвать «исключительным событием». Действительно, это отвращение свидетельствует об усилении преданности Богу.

Согласно Йога-Шастре — священному писанию о йоге — чувство отречения подкрепляется регулярным изучением йоги. Это, в свою очередь, делает ум еще более поглощенным духовными практиками. Тяжелое беспокойство в уме садхака — предварительная стадия расцвета его отречения. Многие навязчивые пристрастия, к которым его разум до сих пор подвергался, не исчезли. В своем нынешнем состоянии осознания он полностью убежден, что эти чувственные отвлечения — настоящие препятствия для его садханы. По этой причине у него возникает сильная неприязнь к ним. Это промежуточная стадия эволюции в его йога-садхане. Она называется ниродха или ограничение чувств. Ниродха является стимулом к ​​сдержанности.

Когда преданный твердо стоит на вершине своей преданности, объекты чувств не обладают той же властью над его разумом, какой они имели в прошлом для создания симпатии или антипатии. Это состояние ума называется невозмутимостью или бескорыстием. Симпатия подразумевает сильное влечение, а антипатия подразумевает сильное отвращение и незаинтересованность подразумевает отсутствие обоих. При влечении ум становится беспокойным и несдержанным. Отвращение — это другая сторона той же монеты. Здесь ум также перемещается и теряет самообладание. Когда ни привязанность, ни отвращение не преобладают в ментальном восприятии, тогда и только тогда ум может оставаться сосредоточенным, закрепленным в ядре своего внутреннего «я». Это состояние психической безмятежности — это то, что называется бескорыстием. Это следствие высшей Милости Бога.

Путь отречения

За последние два года я испытываю все более зловещее состояние беспокойства моей энергии праны. День ото дня я нахожу постепенное размывание моей способности удерживать ум спокойным и невозмутимым. Даже в этом изнурительном состоянии я могу наблюдать, как он постоянно участвует в битве с безудержной праной. Однако, в конце концов, уму суждено быть побежденным.

Если мы посмотрим на светлую сторону ума, можно утверждать, что он не совсем бессилен. Наоборот, он в действительности намного мощнее, чем прана. Он может подчинять прану всякий раз, когда пожелает. Ум обладает очень мощным оружием, которое, если будет реализовано, обеспечит постепенное ограничение безумия праны. Но увы! Мой ум навсегда отказался от использования этого оружия, и не собирается нарушать свою собственную решимость.

Что это за решимость? Просто я не откажусь от своих ежедневных духовных практик. Даже в крайне тяжелых условиях и даже с риском смерти. Я знаю что единственный эффективный способ избавиться от моей изнурительной болезни — это отказаться от своей строгой практики. Однако для меня это равносильно отказу от самого моего духа отречения. И как можно стать или чувствовать себя оживленным, разрывая свои священные узы с Божественной энергией? Такое состояние существования не является ни смертью, ни бессмертием, но определенным предшественником смерти. Поскольку я принял состояние самоотдачи с безоговорочной преданностью и любящей волей, мой ум не хочет отказываться от своего естественного долга.  Время от времени он становится чрезвычайно беспокойным и уязвимым от необходимости сталкиваться с неприятными препятствиями. Но, попав в поле зрения смерти, теперь он не хочет нарушать свое собственное священное обещание.

Битва ума и праны

Это правда, что ум и прана постоянно вовлечены во взаимную битву, как если бы они были двумя открытыми врагами. Но дело в том, что они тоже близкие товарищи и родственные души. Несмотря на это, прана не отступает оттого, чтобы быть безжалостной с умом. Тот, в свою очередь, проявляет большое мужество, терпя ее дьявольскую силу. Это классическая братоубийственная война, вечная битва Махабхараты. Основным проводником в этой битве, как и в эпической битве, является всемогущий Господь Кришна. Кто-нибудь может представить, что йога также может означать битву? Йога, по сути, означает слияние. Но в этом случае слияние будет проявляться в форме конечного результата этой битвы — либо победы, либо, в некотором роде, разрешения битвы. Только тогда в моей власти будет вечная радость, постоянный мир или неземное блаженство.

Пока этот фундаментальный вопрос о борьбе между пранической и ментальной энергиями не будет объективно исследован и проанализирован, духовный искатель не сможет стать стойким, несмотря на его геркулесовые усилия по достижению конечной цели спасения.

Как таковой, ум по своей сути является капризным существом. Что еще хуже, прана часто подстрекает его во время практики йоги и делает его еще более возбудимым и капризным. На самом деле, это часто сводит ум с грани развращенности. В результате таких многократных столкновений ум постепенно становится закаленным и развивает стойкость, чтобы противостоять таким вторжениям праны. В конце концов, ум начинает проявлять такие удивительные силы терпения, что остается невосприимчивым даже к самым невыносимым нападкам. Только тогда он начинает проявлять первые проблески невозмутимого состояния.

Будьте как дети

Дети обязаны своей невинностью полному господству в них пранической энергии. Они не предназначены для подавления спонтанно возникающих мыслей или побуждений к действию. Они еще не обладают маскировкой интеллектуального мастерства. Но по мере взросления они становятся все более пронизанными соображениями практичности и прагматизма. Эта тенденция к прагматизму во многом ответственна за изменение их сознания.

Домохозяин полагается в первую очередь на инструмент своего ума, путешествуя по жизненному пути. Следовательно, он обычно осознает правильность и практичность всех своих действий. Именно по этой причине его ум со временем становится огромным хранилищем множества маленьких отвратительных тайн. В этом суть загрязнения ума. Он навсегда пребывает в таком беспорядке, что, не вытащив себя в состояние ясности, он все глубже погружается в состояние смятения. В результате он редко может достичь полноценной интеграции своих мыслей, слов и поступков. Основным аспектом очищения ума является сдержанность или твердая самодисциплина.

В отличие от типичного домохозяина, тот, кто пошел по пути отречения, полагается на свою хорошо интегрированную прану. Поэтому человеку не нужно подчиняться нравам мирского мира вокруг него. Это способствует постепенному сокращению и устранению багажа секретов, накопленных из его прошлого. Старые умственные загрязнения самопроизвольно всплывают на поверхность и исчезают, а новым трудно попасть в ворота его ума. По мере приближения к вершине своих сил, йог развивает спонтанную синхронность между его способностями мысли, речи и действия. И в результате его ум освобождается от накопления отвратительных тайн. В процессе регулирования праны компонентом первостепенной важности становится состояние отчуждения ума. На семантическом языке йоги это называется состоянием расслабления или «отпускания» ума.

Медитация начинается с очищения ума

Входя в молитвенную комнату, ум духовного искателя все еще очень восприимчив к отвлекающим факторам и посторонним влияниям. И если он начнет свою медитацию без предварительной подготовки, то по всей вероятности, нападение беспокойных мыслей на его ум будет неустанно продолжаться. Экстравертный ум обычно остается вовлеченным в раздумье, окрашенное страстью, яростью или страхом. Когда такие непрерывные модели мышления перехватываются друг другом, тогда более доминирующий и агрессивный из них преобладает и захватывает ум. Если ум не слишком склонен к однонаправленному созерцанию и испытывает недостаток в твердой решимости держаться подальше от отвлекающего и рассеянного мышления, вызванного посторонними событиями, возможно, в медитации может быть больше вреда, чем пользы.

Есть только одна причина для входа в молитвенную комнату — практиковать единство с Божественным. Такая практика может быть сделана только в тишине и изоляции. Этот тип медитации по своей природе очень отличается от привычных умственных забот. Следовательно, в первую очередь необходимо освободить ум от всех волнений. Когда он, таким образом, стал устойчивым и однонаправленным, только тогда желательно начать серьезную медитацию. Духовный искатель должен дотошно изучить наиболее эффективные методы, дабы заставить ум замолчать по своему желанию.

Без сознательного и умелого использования таких методов было бы практически невозможно избавить ум от отвлекающих забот. При ежедневной подверженности внешних воздействий, на ум влияет постоянный поток мыслей и импульсов, возникающих из страстей, гнева или страха. Мирской мир полон отвлекающих влияний. Не нужно приглашать их в свой умственный горизонт. Они, как правило, приходят без какого-либо предупреждения. Если человек размышляет над такими отвлекающими мыслями, то его врожденные привязанности и отвращения становятся еще более активными благодаря сосредоточенному фокусу, доступному в уединении. Следовательно, следует тщательно избегать такого наполненного эмоциями созерцания в комфорте одиночества.

Взволнованный ум достигает спокойствия только благодаря однонаправленной медитации на Божественное. В начале такая однонаправленная медитация обычно ускользает от него.  Это начинается только тогда, когда ум становится замкнутым и укорененным в бесстрастии. Это действительно отвратительное, грязное место, где созерцание практикуется на основе страстных мыслей. И наоборот, оно становится местом добродетели, святости и паломничества, где практикуется благочестивая, однонаправленная медитация. Благочестивая медитация, действительно, является высшей формой аскезы, а ее практик — великим аскетом.

Распоряжение Садгуру бесспорно

В Писании сказано, что не может быть никаких аргументов или мнений о повелении садгуру. Возможно, сложно думать, почему это так. В конце концов, обдумывать чью-либо команду только разумно!

Мои друзья, примите это как редкое исключение. Если команда исходит от кого-то кроме садгуру, она должна быть тщательно рассмотрена.  Только команда садгуру заслуживает слепого послушания. Потому что он неизменно доброжелатель и защитник истинных интересов ученика. Его команда никогда не проистекает из какой-либо эгоистической привычки или желания контролировать. Обычно он прибегает только к ласковому, любящему наставлению. Только в редкой ситуации, когда он чувствует себя беспомощным, чтобы служить своему ученику любым другим способом, кроме прямого приказа, он прибегает к нему.

Когда гуру чувствует себя таким беспомощным? Когда ему становится ясно, что ученик не сможет уловить тонкий мотив его нежного увещевания. Только тогда садгуру издаст прямую команду, которая, отражает неспособность ученика правильно понять и проявить самоотверженное сострадание к садгуру.

Интересно, что это еще и серьезный тест на глубину веры ученика в его садгуру. Мотивы садгуру всегда лишены какого-либо эгоистичного интереса или стремления к самовозвеличиванию. Он не заботится о личной потере, если его команда не будет услышана. Это просто потеря непослушного ученика! Как правило, садгуру дает указания через команду только в случае особенно достойного ученика. Конечно, его преимущества также доступны для младших учеников. Но чаще всего они не подчиняются команде.

Истинный ученик, который выполняет команду своего садгуру с полной лояльностью и преданностью, является самым счастливым человеком.

Радость и печаль

Как святой может страдать? И как можно устранить страдания других, если он сам чувствует себя несчастным?

Страдание возникает по двум причинам: либо из-за злых действий, либо из-за доброжелательных действий. Первые превращают человека в зверя, а вторые делают его божественным существом. Нет никакого категорического закона, который гарантирует, что каждое праведное действие обязательно приведет к удовольствию. В действительности, это может привести к некоторой боли. Но тогда такая боль, несомненно, проложит путь к более благословенной радости. Также не существует такого закона, который гарантировал бы, что любое злонамеренное действие приведет к страданию. Из этого тоже можно извлечь удовольствие. Однако такое удовольствие в конечном итоге превратится в еще более мрачное страдание.

Мать, рожающая ребенка, испытывает мучительную боль, которая, однако, превращается в экстатическую радость при первых звуках новорожденного. Она приветствует боль при родах как плод ее прошлых благочестивых поступков. Это яркий пример из мирского опыта.

Святые души совершают кропотливые покаяния, часто испытывая серьезные трудности. И все же они смотрят на них не с горестью, а только с радостью. Каждый подвержен той или иной форме боли. Никто не может избежать ее лап. Материальный мир действительно является обителью страданий. Следовательно, даже живущим в нем святым приходится сталкиваться с болью и страданиями. Даже человеческие воплощения Бога не могут избежать боли во время их земной жизни.

Когда человек утомляется, пытаясь справиться со своими многочисленными мирскими страданиями, он отчаянно кричит, что его жизнь должна быть свободна от страданий. Но он забывает тот простой факт, что плоды удовольствия растут только на дереве боли.

Небеса — это обитель неослабевающих удовольствий. Благочестивые души, живущие там, наслаждаются изобилием удовольствий и становятся мечтательными, чтобы испытать немного боли. Правда в том, что безудержное удовольствие, лишенное какой-либо боли, имеет только несвежий вкус. Когда человек устает сидеть, ему нравится, когда его просят встать. Точно так же, после длительного непрерывного стояния, человек получает большой шанс сесть. Действительно, боль — это сладость, переживаемая в удовольствии. Печаль — не что иное, как незрелая радость, а радость — это созревший плод скорби. Между радостью и печалью существует полная недвойственность.

Там, где воспринимается двойственность, это происходит только из-за разницы во временных состояниях между прологом и эпилогом или между предшествующим состоянием и его последующим состоянием. Радость и печаль — неизбежные плоды прошлых действий. Избавление от любого из них можно найти только после полного его завершения. Те, кто хочет получить виртуальное облегчение от боли, также должны быть готовы стать фактически лишенными удовольствия, потому что боль всегда будет оставаться в тени любого ощущения удовольствия.

Великие йогические души постоянно погружены в божественное блаженство. Они не привязаны ни к каким собственным страданиям. Тем не менее, они сочувствуют и страдают наряду с несчастьями других. Именно через такие самоотверженные страдания проявляется их сострадательная любовь к человечеству. Для них все страдания — это форма покаяния, а покаяние — ступенька к духовному росту.

Те, кто наделен мудростью и благочестием, приветствуют предопределенные плоды своих прошлых грехов и в то же время полностью отдают плоды своих прошлых добрых дел Господу. Все их усилия без ожиданий личной выгоды. Они постепенно отрываются от рабства к удовольствию и боли, вызванным скрытыми мотивами. Однако верно, что некоторые великие святые никогда ни о чем не скорбят. Просто окружающие люди предполагают, что они должны быть недовольны той или иной ситуацией. Таким образом, их страдания заключаются лишь в ложных догадках зрителей.

Проницательный искатель, который периодически очищает свое тело и ум постом, воспринимается несчастной страдающей душой теми, кто не способен ни понять значение поста, ни соблюдать пост. Он, тем временем, совершенно безмятежен и невозмутим в своем посте и ни капельки не мучается из-за этого. Вполне возможно, что один страдающий человек может дать силу и помочь другому страдающему человеку. Адвокат, страдающий болезнями, может дать своему доктору полезные советы о тонкостях публичного права. В то время как врач, получивший серьезную травму в автомобильной аварии, тем не менее может помочь в лечении болезни своего адвоката.

Самые благородные среди святых остаются огромным океаном опыта о многих тонкостях жизни. Подобно тому, как стремительная река утоляет жажду кого-то, так и святые души утоляют жажду познания огромной массы людей. Даже имея абсолютно человеческое тело, сердце возвышенного святого навсегда остается обителью Всемогущего Бога. Кто неуклонно верят в божественное влияние святого, несомненно, получают облегчение от своих страданий в различной степени. Великий святой действительно является божественным проявлением Самого Бога.

Воображаемая боль: беспокойство

Боль или печаль делятся на две категории: реальные и воображаемые. Последний рождается из чувства безнадежности, созданного невыносимой бедой. В боли, испытываемой в такой ситуации, нет сути. Это в значительной степени проекция и выдумка ума, который бесконечно мучается по поводу его предполагаемой действительности.

Одним из симптомов этой фантомной боли является беспокойство, которое может выражаться в виде тревоги, возбуждения, депрессии или психической агонии. В то время как бедствия еще нигде не видно, тревожный ум бродит в живописных деталях, как приближающееся бедствие приведет его жизнь к хаосу. Таким образом, он позволяет себе превратиться в сгусток беспокойства и волнения. В его воображаемом бедствии он ощущает большую силу разрушения. Хотя на самом деле оно совершенно бессильно, чем то, на что способна даже настоящая катастрофа. Лев, нарисованный на холсте, может выглядеть очень страшно, но без силы убить. Если кто-то выражает страх перед таким ненасильственным львом, мы будем только смеяться над ним. Но дело в том, что когда человек переполнен беспокойством, он теряет способность проницательного ума. Он чувствует себя застрявшим в сложной паутине эмоций, где преобладают страх, возбуждение, беспомощность и уныние.

Существует очень небольшая разница между агонией, вызванной беспокойством, и переживанием плохого сна. Первое еще более болезненно, чем второе. Агония во сне исчезает, как только мы просыпаемся. Зато агония, вызванная беспокойством, превращается в длинный кошмар.

Что является хорошим средством от этого беспокойства?

Беспокойство — не что иное, как собрание пессимистических мыслей. Его естественным противоядием является вереница оптимистического мышления. Чувство отчаяния является настолько изнурительной слабостью, что не позволяет прогрессировать в направлении надежды. Тот, кто одолел беспокойство, может начать выходить из удушающего приступа лишь одним лучом обнадеживающей мысли.

Но многие болезненные переживания прошлого захватывают его разум и лишают его всякой надежды или силы. Он не может осуществлять контроль над таким ослабленным умом. В таком состоянии уныния он может прибегнуть к другому лекарству, временно погрузившись в свое самое любимое занятие. Это дело не обязательно вызовет поток оптимистического мышления, но оно позволит воздерживаться от беспокойства на протяжении погружения в него. Такая свобода от беспокойства будет иметь успокаивающий эффект на ум. Таким образом, это психосоматическое лекарство. Его результат может быть только здоровым. В этом усилии нужно также стремиться к другой цели. Следует постепенно увеличивать увлеченность любимым занятием, проявляя к нему все больший интерес. Ум, таким образом, будучи расслабленным и отдохнувшим в течение долгого времени, дрожа от своей немощи, в конечном счете, обретает новый луч надежды.

Любая мысль исходит только из другой мысли. Отказ от одной линии мышления (пессимистической) и принятие новой линии мышления (оптимистической) является неопровержимым противоядием. Общеизвестно, что человек, на которого нападают беспокойства, станет свободным от них только тогда, когда он прибегнет к этому лекарству. Пока он не оставит меланхоличное мышление и не начнет интересоваться более приятными делами, он не сможет избавиться от беспокойства.

Дегенерация

В древней Индии (Бхарате) религия и культура процветали в очень высокой степени из-за сложившейся политической среды, которая придавала большое значение обоим этим элементам. Поэтому и король, и его подданные всегда старались следовать наставлениям великих мудрецов и провидцев. Их святилища (так называемые ашрамы) были главными источниками благосостояния каждого человека. И, следовательно, были центрами большого общественного интереса. Каждый был заинтересован в их росте и расцвете. Все ашрамы в древний период были суверенными. Их обслуживанием и управлением занимались старшие обитатели, которые имели безупречный характер. Многие окрестные деревни охотно попадали под их влияние. Ни один ашрам не чувствовал никакого недостатка. Король и его подданные всегда были бдительны, чтобы удовлетворить любую надвигающуюся потребность. Ашрам походил на постоянно пылающее пламя праведности и культурного совершенства. Все неустанно были настороже, чтобы это пламя не тускнело и не погасло.

А как насчет сегодня? Сегодня это стало геркулесовой задачей — защитить даже оборванные остатки духа религии и культуры. В наши дни те политики, которые погрязли в нечестивых и недобросовестных действиях, являются теми, кто руководит религиозной и политической властью. Другие вынуждены изменить нормы и руководящие принципы религии и культуры, установленные ими. Это самая большая причина преобладающего перерождения и вульгарности в религии и культуре. Именно из-за этого вырождения,  дух религии и культуры остается подавленным без надлежащего питания. Можно даже сказать, что господствующая политика торжественно поклялась полностью уничтожить дух религии. Религия и культура являются основными препятствиями политики, которые практикуются сегодня. Возможно, даже верно, что те, кто совершенно не понимает значения культуры и религии в общественной жизни, никогда не смогут их защитить.